В этом году исполняется 75 лет со дня Великой Победы над фашистскими захватчиками. Дата непростая, ведь с каждым годом свидетелей тех жестоких событий становится все меньше. Но война не может пройти бесследно. Ее бессердечие и несправедливость ломают человеческие судьбы. И, чтобы не повторялось кровопролитие, молодое поколение не должно забывать о подвиге и несгибаемой воле народа, победившего в Великой Отечественной войне.

Среди очевидцев страшных военных действий особой болью сердце откликается на детей — юных узников, детей-партизан, сыновей полка, а также всех детей, находившихся на территории, оккупированной фашистами. В мирное время невозможно даже представить их страдания, а статистика до сих пор не может оценить детские потери. По разным источникам только в лагерях, гетто, тюрьмах и приравниваемых к ним местам принудительного труда погибло до 2 млн невинных детей и подростков. Как смогли выжить эти дети? Какими были условия их пребывания в концлагерях?
      В УП «Витебскоблгаз»  работали люди, которые не понаслышке знают об ужасах войны. Это Виноградов Михаил Иосифович, Гриневич Анатолий Владимирович, Бакшанская Лидия Николаевна и Бакшанский Бронислав Владимирович, Ходачек Евгения Степановна. У каждого из них своя история, заслуживающая внимания.

Михаил Иосифович, в 1942 году просто мальчик Миша, ему было тогда 12 лет, попал в концентрационный лагерь смерти «Освенцим». Лишь в 1945 году он и его сотоварищи, все те, кто остались в живых, были освобождены от трехгодичного кошмара советскими войсками. Подростком он стал вольнонаемным в освободившей его части, затем отслужил 4 года в армии, после работал в ремонтно - строительном управлении. Жизнь, будто восполняя что-то, подарила ему троих детей, шестеро внуков и шестеро правнуков.
Гриневичу Анатолию Владимировичу судьба приготовила свои испытания. С матерью и сестрой шестилетний Толик попали в концентрационный лагерь «Энкенбах – Альзенборн». Принужденные фашистами, они, как и многие другие заключенные, работали на подземном заводе. Маленький Анатолий отвозил готовые детали из литейного цеха, где работала мать. Анатолий Владимирович вспоминает, что не все немцы были к ним жестоки. В их цеху руководил добросердечный мастер, который тайком угощал детей печеньем и прочими сладостями. В 1945 году местечко разбомбили американские войска. Наряду с немцами погибло 70% заключенных в лагере, 20% остались в Германии, 10% выживших, в том числе Толик с мамой (сестра, к сожалению, погибла), вернулись на опустошенную белорусскую землю. Первое  время Толик жил  с мамой в землянке, которую выкопали сами, но и это убежище было милей всего исстрадавшемуся сердцу, ведь оно было выстроено на любимой Родине. Толик смог учиться. Он закончил 18-ю среднюю школу, затем Ленинградский топографический техникум. Далее работал на военном предприятии «Геодезия и картография», потом  на заводе «Санитарно - технических заготовок» мастером, позже инженером. После окончания Высшей школы профсоюзного движения им. Н. М. Шверника в г. Москве работал экономистом на Витебском телевизионном заводе «Витязь», затем профсоюзным лидером в Витебском тресте по газификации (ныне УП «Витебскоблгаз») вплоть до 1997 года. Сейчас Анатолий Владимирович на пенсии.

Бакшанская Лидия Николаевна вспоминает: «Я родилась 28 марта 1936 года в Дубровенском районе Витебкой области, совхоз «1 Мая», сейчас он называется Станиславова. Когда началась война, мне было 5 лет. Со слов мамы, нас угнали осенью, погрузили в телячьи вагоны в Орше и повезли куда-то. На одной из станций в вагон поставили огромный котел с едой. Никто не притронулся к пище, потому что боялись, что она отравлена. Мама решила, что пусть будет так, как будет, усадила меня, брата и 2 сестер около котла, накормила и поела сама. До утра люди в вагоне ждали, выживем мы или нет. А когда утром мы оказались живыми, еда из котла разлетелась вмиг.

За неделю нас доставили в Германию. Мы приехали в город Ререк, 250 километров от Берлина. Там нас семьями продавали бауэрам. Нашу семью никто не хотел брать из-за двоих маленьких детей (Лидии Николаевне и ее младшей сестре было 5 и 3 года), и мама очень боялась, что нас расстреляют.

Но какой-то бауэр согласился взять нас всех и увез на работу в свое хозяйство. Я помню, что недалеко было Балтийское море. Мама работала целый день и только раз в день приходила посмотреть, что мы с младшей сестрой делаем. А мы в основном ходили по помойкам, искали еду и ее отходы. Однажды нашли бутылку с желтой жидкостью, как потом оказалось, это был рыбий жир. Он очень нам помог, потому что кормили только раз в день. Но за бараками, где мы жили, были бурты с картофелем, и можно было украсть, сварить и поесть. Это не всегда получалось, потому что их охраняли, а хозяин каждое утро приходил и проверял, не осталось ли у нас каких-либо остатков еды. Мама научилась прятать, закапывать еду, которая оставалась, и когда хозяин уходил, мы могли ее доесть. Но если бы нас поймали, наказания нам было бы не избежать.

Многое стерлось из детской памяти, многое помню со слов мамы. Но не могу забыть чувство голода, когда постоянно хотелось есть.

Когда нас освободили, мы были очень рады и торопились скорее домой. Но возвращались мы три месяца. В Бресте у нас почему-то отняли документы, проверяли, не везем ли мы чего с собой.

После войны мы жили в своем совхозе на Дубровенщине. Там я познакомилась со своим супругом Бакшанским Брониславом Владимировичем, 1933 года рождения. Его семью: мать, отца и 10 детей везли в том же вагоне в Германию, что и нас. Старшие братья и сестры ходили работать, а он и его младшая сестра делали всю работу по дому, так как семья большая, работать приходилось много. После Германии муж закончил 7 классов и работал в совхозе на тракторе, после его забрали в армию, служил он в Оренбурге 3 года. В 1961 году мы поженились и уехали на целину в Казахстан. Там у нас родилось трое детей, мы прожили 12 лет. Но у супруга начались проблемы со здоровьем из-за климата и родственники пригласили нас в Крулевщизну. Переехали мы в 1973 году и отработали на торфобрикетном заводе до самой пенсии».

Евгения Степановна Ходачек родилась незадолго до войны. Одним из первых воспоминаний из ее жизни стало путешествие по Германии. Не приятная туристическая поездка, а жуткое, полное лишений и слез существование среди дорог, переездов и этапов…

Ей, маленькой девочке, не достигшей пяти лет, приходилось вместе с другими детьми самостоятельно добывать еду себе, своим братьям и сестрам, своей маме. Никто не заботился об их питании. Женщинам, которых забрали из Беларуси, приходилось работать на фашистов сутками. Тяжелый, ничуть не женский труд – загружать вагонетки щебнем, гравием, песком. За столь тяжелую работу не давали ни куска хлеба. А маленькие дети в это время искали еду: рылись на помойках, в сливных ямах, откапывали шелуху, подбирали помои, которые можно было хоть как-то проглотить. Найти на помойке картофельные очистки было огромной удачей: эти очистки запекали прямо на стенках буржуйки и делились маленькими кусочками…

Сильнейшим воспоминанием стали моменты, когда мимо их лагеря за колючей проволокой иногда вели военнопленных. В такие дни детки выстраивались вдоль заграждения и тянули ручки с просьбой покормить их. Солдаты – сами голодные и уставшие – отдавали малышам то, что у них было. Заворачивали в бумажки, в платки, в тряпочки последние куски хлеба, картофелины. И это запомнилось Евгении Степановне как пример невероятной силы духа, образец поведения настоящих мужчин.

Помощь от немцев? Нет, какая помощь. Охранникам лагеря не было дела до узников и их детей, им важно было лишь отправить женщин на очередные работы, а гражданских не подпускали даже близко к забору.

Сразу после освобождения семьи, а вернулись они лишь по завершении войны в 1945 году, ситуация мало изменилась в лучшую сторону. Ведь вернуться пришлось на пепелище… Голод и холод продолжались. Отец, вернувшись с фронта, прожил совсем недолго. Подорвал здоровье так сильно, что не мог работать, с трудом передвигался. Матери приходилось искать подсобную работу, чтобы прокормить своих четверых детей и заболевшего мужа. Конечно же, и детям пришлось потрудиться: собирали траву, щавель, шнитку и варили из них суп, помогали по хозяйству и при этом старательно учились в школе. Все дети из семьи Ходачек закончили семилетку. Обучение в школе и путешествие к ней в любую погоду в другую деревню могут стать отдельными историями, заслуживающими быть описанными в книгах.

После такого начала дальнейшая жизнь может показаться простой: 15 лет на мебельной фабрике и – с самых первых дней открытия Полоцкой ГНС – долгие годы работы уборщиком помещений. Ранние подъемы, безустанный труд, забота о своей семье и ведение домашнего хозяйства. Немногие люди в наше время способны даже осознать тот титанический и героический путь, который довелось пройти этой замечательной женщине.

Нельзя не отметить, что и в наши дни Евгения Степановна не потеряла силы духа. Бодрая, энергичная, милая и улыбчивая женщина дарит окружающим свое тепло и любовь, заражая оптимизмом и положительной энергией.

Мы от всей души поздравляем с праздником Великой Победы наших коллег, пропустивших ток войны через себя и выживших, чтобы рассказать нам о недопустимости таких печальных происшествий впредь, подаривших нам самое главное – возможность жить!